НА СТРАННЫХ ВОЛНАХ - Страница 103

103

– Не вы ли Джон Шанданьяк, также известный под именем Джека Шэнди? И знахарь по прозвищу Печальный Толстяк? – явно нервничая, осведомился он.

– Мы плывем на Ямайку, – перебил его бокор на середине фразы.

– С ним бесполезно разговаривать, – начал было Шэнди.

– Отвечайте на вопрос, – потребовал офицер.

– Да нет, черт побери! – выкрикнул Шэнди с отчаянием. – Я – Томас Хоббс, а это мой слуга – Лавиофан. Мы только…

– Горе тебе, воин Вавилона, – прогудел внезапно Печальный Толстяк, тыкая пальцем в офицера и выкатывая белки глаз. – Лев Иудеи втопчет в грязь смоковницу твою, плоды приносящую…

– Вы арестованы! – взвизгнул офицер, выхватывая пистолет. И бросил своим морякам: – Спуститься и проверить, нет ли оружия, и пленников на борт.

Моряк уставился на офицера:

– Есть. Только, простите, за что?

– За что? Ты же слышал, как он оскорбил меня! Он обозвал меня плутом!

– Все вовсе не так… – начал было Шэнди, но замолк, когда офицер направил дуло пистолета ему в лицо, и поднял руки и широко улыбнулся, краем рта прошептав глухому бокору: – Отлично придумано.

Моряки спустили веревочную лестницу, и Шэнди с Печальным Толстяком взобрались на палубу. Матросы продели веревку в причальное кольцо шлюпки и взяли ее на буксир. И когда двум пленникам связали руки, молоденький офицер провел их в крошечную каюту на нижней палубе. Печальному Толстяку пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы войти. Шэнди с беспокойством вспомнил другую каюту на военном корабле – корвете, захватившем «Дженни».

– Пленники, вас видели спускавшимися с пиратского судна «Восходящий Орфей». Мы получили донесение из колонии Нью-Провиденс о том, что Джон Шанданьяк и Печальный Толстяк покинули остров тринадцатого декабря, отплыв на Ямайку, с намерением встретиться с пиратом Улиссом Сегундо. Станете ли вы отрицать, что вы и есть вышепоименованные лица?

– Да, мы отрицаем это, – рявкнул Шэнди. – Я же сказал вам, кто мы такие. Что вы хотите с нами сделать?

– Доставим в тюрьму города, где вы будете ждать суда.

И словно чтобы подчеркнуть значение его слов, корабль вздрогнул, и шлюп с поднятыми парусами понесся к берегу.

– Обвинения, выдвинутые против вас, весьма серьезны, – добавил офицер укоризненно. – Я буду сильно удивлен, если вас не повесят.

Печальный Толстяк наклонился вперед, его голова маячила под самым потолком.

– Куда вы нас доставите, – произнес он с нажимом, – так это в Морское управление.

На мгновение Шэнди ощутил запах каленого железа, и струйка сизого дымка взвилась за спиной бокора.

Как будто не слыша слов Печального Толстяка, молоденький офицер важно сообщил:

– Мы вас доставим в Морское управление. – И словно бы оправдываясь, добавил: – В конце концов именно они предъявили вам обвинение.

Печальный Толстяк откинулся на стуле, явно удовлетворенный сказанным. Шэнди почувствовал, как по каюте распространился запах жженого дерева. Спинка стула начала тлеть в том месте, где окованный наконечник реи прикоснулся к дереву. Шэнди надеялся, что умирающий бокор что-то задумал. Шэнди прекрасно знал, что Морское управление было конторой, которая занималась исключительно делопроизводством, а вовсе не местом, куда обычно доставляли преступников. Офицер вышел, заперев их в каюте, однако через тонкую переборку до Шэнди донеслись удивленные возгласы озадаченных моряков. Морское управление оказалось самым южным из полудюжины официальных учреждений в западной части гавани. Перед ним располагался собственный причал, к которому и подошел шлюп. Как и другие прибрежные здания, оно представляло собой каменное побеленное строение с черепичной крышей, опирающейся на балки из пальмового дерева. В сопровождении офицера и нескольких вооруженных моряков они прошли по бревенчатому настилу к входу, и Шэнди заметил, как у одного из высоких окон столпились клерки, с нескрываемым любопытством разглядывая диковинных посетителей. Руки Шэнди оставались связанными, и он внимательно смотрел вокруг, выискивая, чем, в случае чего, перерезать веревки.

Один из моряков забежал вперед и распахнул перед ними дверь. Офицер, который начинал уже проявлять признаки неуверенности, вошел первым, однако переполох внутри вызвал Печальный Толстяк в своей тоге из парусины. При виде него клерки повскакивали со своих мест, побросав перья. На голову выше всех и по крайней мере раза в три толще каждого присутствующего, бокор окинул комнату хмурым взглядом. Шэнди решил, что доски пола вместо земли Ямайки того явно не устраивают.

Один из клерков, понукаемый старым седым начальником, приблизился к вошедшим.

– Что в-вам здесь н-нужно? – дрожащим голосом спросил он, с ужасом таращась на Печального Толстяка. – Чего в-вы хотите?

Офицер открыл было рот, но громовой голос Печального Толстяка легко заглушил его.

– Я глухой, ничего не слышу, – объявил бокор. Клерк побледнел и умоляюще оглянулся на свое начальство:

– Господи помилуй, сэр, он говорит, что собирается испражняться!

Клерки и счетоводы бросились врассыпную, стремясь поскорее выбраться наружу; несколько человек просто выпрыгнули из окон. Но тут Печальный Толстяк увидел сквозь створки двойных дверей маленький внутренний дворик с флагштоком, фонтаном… и травой. Он грузно зашагал в этом направлении.

– Эй, стой, стой! – окликнул его офицер.

Печальный Толстяк продолжал идти, не обращая на него внимания. Офицер выхватил пистолет. Заметив, что на время про него все позабыли, Шэнди бочком стал пробираться вдоль стены.

103